На прошлом заседании показания начал давать сам Никита Белых. Предъявленное ему обвинение в коррупции он назвал «абсурдным». Бывший губернатор рассказывал, что после вступления должность он отказался от нового автомобиля Lexus, стоявшего на балансе области, и ездил только на своих машинах. На собственные деньги, которые у него появились после продажи бизнеса, Белых создал Вятский фонд сотрудничества и развития и Фонд поддержки губернатора Кировской области, которые занимались благотворительностью и благоустройством, на которые в бюджете области не было денег.
Белых очень подробно рассказал суду, что участие в приоритетных инвестиционных проектах было выгодно области (таких проектов было более десяти), поэтому он их и поддерживал. Решение о включении проекта в список приоритетных принимал не он, а федеральные ведомства. Кировская область были лидером по количеству инвестпроектов в России, с гордостью подчеркивал подсудимый.
Никаких денег от владельца НЛК Альберта Ларицкого — по версии обвинения, губернатор взял с бизнесмена 200 тысяч евро — он не получал, настаивал Белых, а решение о включении предприятия в число инвестпроектов начали обсуждать еще до его назначения на должность. По его словам, это обвинение появилось позже в отместку за то, что он не признал вину по эпизоду с Зудхаймером. Белых замечал, что глупо и нелогично требовать взятку после того, как он три года бескорыстно поддерживал инвестпроекты Ларицкого. Еще более странно предполагать, что он получил взятку через посредника и в своем кабинете, где полно видеокамер.
«Складывается ощущение, что обвинение видит во мне не коррупционера, а идиота!» — восклицал Белых.
Он напомнил суду, Ларицкий стал обвиняемым по делу о похищении денег у Сбербанка и содержался в СИЗО «Лефортово», причем показания против Белых были даны непосредственно перед тем, как был вынесен приговор Ларицкому — тот пошел на сделку со следствием и получил небольшое наказание.
При этом у Ларицкого был конфликт с купившим у него в 2013 году НЛК и УК «Лесхоз» немецким бизнесменом Юрием Зудхаймером, замечал подсудимый. По его словам, Зудхаймер уже задерживался по подозрению в вымогательстве у Ларицкого, они писали заявления друг на друга. Таким образом, оба предполагаемых взяткодателя находились в зависимом от силовиков положении.
Экс-губернатор не отрицает, что в 2016 году получил от Зудхаймера 50 тысяч евро. В то время, вспоминал он, намечались выборы, и Белых собрал предпринимателей, которым предложил поучаствовать в финансировании проектов еще одного основанного им фонда «Вятка» — например, в ремонте фасадов домов, строительстве памятников и фонтанов.
Зудхаймер был среди тех, кто согласился помочь, однако он не захотел безналично перечислять деньги в фонд и настаивал на передаче наличных. В мае 2016-го бизнесмен передал сотруднице Белых конверт, в котором оказались 50 тысяч евро. Эти деньги, по словам губернатора, он передал помощнику, чтобы тот внес их на счет фонда.
24 июля Зудхаймер пригласил Белых на встречу, она должна была пройти в Москве — причем, по словам Белых, сначала они договорились встретиться в лобби отеля Lotte Plaza, где всегда много людей, но потом Зудхаймер настоял на встрече в полумраке ресторана Megu. Белых вспоминал, что при встрече Зудхаймер почти сразу поздравил его с прошедшим днем рождения и протянул красный бумажный пакет. Внутри была бутылка вина. Белых взял пакет и поставил на пол.
По словам Белых, он думал, что внутри подарок и вино. Ни к чему внутри не прикасался. На выходе из ресторана к ним подошли сотрудники ФСБ, которые стали специальным устройством высвечивать руки губернатора, а затем достали из красного пакета деньги. Они же разложили эти деньги на столе.
«Все специально было сделано так, чтобы на моих руках были образованы следы от криминалистического препарата, как и на купюрах внутри. Оперативники даже не требовали прикасаться к купюрам. Это было создано для того, чтобы имитировать взятку с поличным», — возмущался Белых.
Экс-губернатор и его адвокат Андрей Грохотов упомянули в суде и некий разговор, где собеседники обсуждают, что «ситуация, аналогичная Сахалину и Коми, может быть скоро реализована в Кировской области». Адвокат настаивает, что как минимум один из собеседников сотрудник ФСБ, а разговор происходил в начале 2016 года — задолго до задержания Белых.
Представители гособвинения начали задавать Белых свои многочисленные вопросы (на значительную часть из них обвиняемый уже ответил в своем выступлении), однако не успели закончить. Сегодня прокуроры продолжат допрашивать экс-губернатора. Свидетелей на это заседание не вызывали.
Заседание начинается. Судья Татьяна Васюченко просит Белых говорить медленнее, потому что Саше (секретарю судебного заседания) сложно вести протокол. Белых говорит, что будет «внимательно смотреть на сашины руки».
«К тому же мои приступы, случившиеся несколько дней назад, работают желанию суда на пользу. Говорить быстро я уже не могу», — медленно сообщает Белых.
Судья предлагает ему сесть, он отказывается.
Белых говорит, что вопросы, которые задавала сторона обвинения, подтолкнули его к мысли о том, что он не акцентировал внимание на порядке прохождения документов, связанных с инновационными проектами в сфере лесопользования.
Подсудимый напоминает, что вся процедура согласования заявок, направление их в федеральные структуры — Рослесхоз и Минпромторг — четко регламентирована постановлением правительства России от 30 июня 2007 года и законом Кировской области «О порядке отбора заявок на реализацию приоритетных инвестиционных проектов в области освоения лесов» от 17 апреля 2008 года.
Экс-губернатор спрашивает секретаря, устраивает ли ее такой темп. Саша кивает.
Белых уточняет, что в этом постановлении подробно прописано, кто, когда и как готовит и согласовывает необходимые документы. Поэтому, считает он, вопросы обвинения, как и вся фабула обвинения, где говорится, что он давал какие-либо указания в министерство или Рослесхоз «просто абсурдны».
— Все это прописано в нормативных документах, никаких дополнительных указаний для исполнения не требуется, — говорит Белых.
Более того, подчеркивает он, в законе «О Кировской области» прописаны сроки, в течение которых эти процедуры должны быть завершены.
— Скажите, пожалуйста, Никита Юрьевич, какими конкретно обладали вы полномочиями в вопросах включения в перечень приоритетных инвестпроектов заявок организаций, которые планировали начинать свою деятельность в рамках данных инвестиционных проектов? — задает прокурор вопрос бывшему губернатору.
— Я не очень поняла вопрос, — говорит судья.
— Я тоже, — говорит Белых.
— Вы, как губернатор области, какими полномочиями обладали в рамках согласования концепций и заявок организаций на включение их в перечень приоритетных инвестиционных проектов? — очень медленно, почти по слогам спрашивает прокурор. — Могли ли вы каким-либо образом способствовать либо препятствовать включению заявок той или иной организации в перечень приоритетных?
Белых зачитывает статью 2 закона Кировской области «О порядке отбора заявок на реализацию приоритетных инвестиционных проектов в области освоения лесов». В ней говорится, что решение об утверждении заявки и направлении ее в Минпромторг для включения инвестпроекта в перечень приоритетных принимается правительством Кировской области.
Экс-губернатор напоминает, что в своем выступлении на прошлом заседании отдельно останавливался на том, что он как председатель правительства подписывал документы, принятые коллегиальным органом власти — правительством, то есть лично не имел никаких отдельных полномочий, связанных с принятием или непринятием проектов.
— Скажите, пожалуйста, согласно обвинению, заявки на инвестпроекты от НЛК и «Кировлес» поступили в октябре 2009 года и в феврале 2011 года. В свободном рассказе вы пояснили, что работа над включением проекта НЛК в список приоритетных уже велась до момента вашего вступления в должность губернатора. В чем конкретно заключалась эта работа? Кем и какими подразделениями данная работа велась? — спрашивает прокурор.
— Боюсь, обвинение неправильно услышало мое выступление. Я говорил, что в 2009 году я еще только входил в курс дела как назначенный губернатор, поэтому не уделял большого внимания проектам, которые начали реализовываться в 2009 году. Сама работа по подготовке заявок для утверждения их Минпромторгом подробно описана в упомянутом мною законе №241 ЗО, а также в постановлении правительства РФ № 419, где описаны те органы власти, которые проводят согласования соответствующих заявок для дальнейшего их рассмотрения на региональном уровне, то есть в данном случае правительство области, и передачи в дальнейшем на уровень федеральный, — отвечает Белых.
Белых говорит, что по этому закону № 241 заявка подается в областной департамент лесного хозяйства, который в течение 15 дней должен подготовить заключение; параллельно департаменты промышленного развития и экономического развития в течение 15 дней тоже дают свои заключения.
В течение одного дня после дачи заключения департамент промышленного развития готовит проект распоряжения областного правительства, срок принятия которого не должен превышать 30 дней. Срок направления правительством области решения в Минпромторг не должен превышать десяти дней с момента вынесения решения.
Белых припоминает, что заявка по проекту НЛК была подана 30 сентября 2009 года, а утверждена только 17 ноября — то есть с превышением срока, установленного законом, в полтора раза, что, на его взгляд, не соотносится с «теорией о всяческой поддержке и продвижении данного проекта со стороны должностных лиц».
Прокурор просит Белых объяснить смысл тезиса, который тот высказал на прошлом заседании: «Вопрос включения ООО «НЛК» в список приоритетных уже находился в работе, когда я находился в процессе вступления в должность губернатора Кировской области».
Белых отвечает, что прошел процедуру инаугурации 15 января 2009 года. После этого он начал знакомиться с управленческой командой и ее структурой, формировать правительство, погружаться в наиболее важные и значимые вопросы бюджета и социальной политики, поэтому вопрос ознакомления с проектом НЛК приоритетным для него не являлся.
— Велась ли работа по проекту НЛК в правительстве до вашего вступления в должность? — спрашивает прокурор.
— Насколько я знаю — да, но в тот момент я не был детально знаком ни с предприятием, ни с менеджментом этого предприятия. Процедура прохождения документов регламентируется уже указанным законом и постановлением правительства РФ, — отвечает Белых.
Прокурор спрашивает, кто вел работу по проекту до подачи заявки и кто был за него ответственен.
— Как я понимаю, эта работа, в соответствии с вышеуказанным законом, велась следующими департаментами: департамент промышленного развития, департамент экономического развития, департамент лесного хозяйства. Во всяком случае, это те департаменты, которые, в соответствии с законом, должны давать свои заключения на заявки, — отвечает экс-губернатор.
Прокурор просит назвать конкретных должностных лиц из этих департаментов, которые в период 2009 года занимались заявкой НЛК.
Белых отвечает, что не помнит, кто возглавлял эти департаменты в тот период. Помнит лишь, что в марте 2010 года департамент лесного хозяйства возглавил Равиль Ахмадуллин, а руководство департамента экономразвития за тот период менялось три или четыре раза.
Прокурор просит экс-губернатора рассказать о характере его отношений с Альбертом Ларицким и частоте их встреч в 2009 и 2010 годах.
Белых повторяет то, что уже говорил на прошлом заседании: их познакомил кто-то из его заместителей. Ларицкий был представлен как основной владелец НЛК, который реализует или планирует реализовать крупный инвестпроект в сфере лесопереработки.
Общение, говорит Белых, носило нерегулярный характер, поскольку Ларицкий жил в Москве. Они общались во время его визитов в Киров.
— Думаю, что мое общение с Альбертом Эдуардовичем Ларицким было более интенсивным уже после продажи им данного предприятия новому владельцу, — говорит подсудимый.
Гособвинитель просит Белых назвать «период и место знакомства с Ларицким». Экс-губернатор говорит, что не может ответить точно.
— Это не было самым ярким впечатлением от встреч в 2009 году, поэтому место знакомства я затрудняюсь определить, возможно, это было здание правительства, — говорит подсудимый.
Теперь прокурор просит охарактеризовать отношения Ларицкого и подсудимого. Белых говорит, что это были скорее приятельские отношения, потому что Ларицкий — интересный собеседник. Деловые же вопросы в период его владения НЛК и другими предприятиями в регионе обсуждались менеджментом предприятий с соответствующими должностными лицами.
— Мы деловых вопросов, как правило, не затрагивали, что, собственно, и подтверждается тем, что мы продолжали с ним общаться и после реализации его активов на территории области, — говорит Белых.
Прокурор спрашивает Белых о знакомстве с руководителем НЛК Владимиром Сысолятиным, а именно — когда они познакомились, в связи с чем, характер их взаимоотношений и как часто они встречались.
Белых отвечает, что не помнит, кто познакомил его с Сысолятиным. Он утверждает, что его представили экс-губернатору как руководителя предприятия и человека, который продолжительное время работал в правительстве Кировской области в качестве вице-губернатора, а также первого вице-губернатора, и представлял интересы области в Софведе.
По словам подсудимого, знакомство носило исключительно деловой характер. Частота встреч была такой же, как с руководителями других предприятий. Белых говорит, что вопросы по инвестпроектам он решал самостоятельно с соответствующими должностными лицами.
Прокурор спрашивает, обсуждал ли Сысолятин вопросы деятельности НЛК лично с Белых. Подсудимый утверждает, что не помнит таких обсуждений.
— Были рабочие встречи, связанные с подготовкой визитов тех или иных должностных лиц из федерального правительства, если в программе визита значилось посещение НЛК. В частности, я помню, когда с рабочим визитом находился зампредседателя правительства Аркадий Владимирович Дворкович, курирующий в том числе Минпромторг. В программу его визита был включен НЛК с пилотным запуском первой в России OSB-плиты. По такого рода событиям мы общались с Олегом Петровичем. По рабочим вопросам, связанным с реализацией инвестпроекта — я таких встреч не припоминаю, — говорит Белых.
Прокурор задает вопрос: с кем конкретно из должностных лиц областного правительства взаимодействовал Сысолятин по вопросам проекта НЛК.
Белых полагает, что он мог общаться с руководством и специалистами ответственных департаментов: лесного хозяйства, промышленного и экономического развития, и, возможно, курирующими эти департаменты заместителями председателя правительства, то есть с Сергеем Щерчковым, Эдуардом Носковым, Георгием Манчехиным, Алексеем Кузнецовым, Евгением Михеевым и другими заместителями, поскольку те часто менялись.
Гособвинитель спрашивает, давал ли Белых с 30 сентября 2009 года по 17 ноября 2009 года указание зампредседателя регионального парламента Сергею Щерчкову обеспечить согласование департаментом лесного хозяйства перечня высоколиквидных лесных участков, которые в последующем на основании договоров аренды будут предоставлены НЛК и УК «Кировлесу» после одобрения правительством их заявки на инвестпроект.
Белых говорит, что УК «Кировлес» тогда не существовало, а затем просит уточнить, что такое «высоколиквидные лесные участки».
— Ну, мне вы этот вопрос точно задать не можете. А как вы это понимаете? — отвечает прокурор.
— Нет, ну это вы меня обвиняете, а я должен объяснять, что это такое. Что такое высоколиквидные лесные участки? — настаивает Белых.
— Я вам объясняю, что прокурор задает вопросы, поэтому если она что-то знает, она вряд ли что-то расскажет, — вмешивается судья.
— Я хочу пояснить, что такого термина не существует. Я очень не хочу переходить в формат лекции и не буду этого делать, но такого термина не существует. Никаких указаний, названных вами, я не давал, по причине того, что УК «Кировлес» не существовал, а по НЛК не давал, поскольку вся работа велась в том же рабочем порядке, в котором велась работа и по другим инвестпроектам, — говорит подсудимый.
Прокурор продолжает задавать вопросы. Гособвинение интересуется, кем конкретно был подготовлен пакет документов, кем проверялась их полнота и достоверность сведений, излагаемых в заявке концепции, и может ли он в настоящее время пояснить какие-либо подробности подписания распоряжения.
— Предполагаю, что в соответствии с законом № 241 ЗО функции подготовки данного распоряжения как и всех других распоряжений правительства, связанных с утверждением заявок по приоритетным инвестиционным проектам, готовил профильный департамент, а именно — департамент промышленного развития, — ерничает Белых.
Подсудимый повторяет, что распоряжение согласовывают все члены правительства; проект отдельно визируется руководителем юридической службы, которая проверяет его на соответствие с федеральным нормативным актом. Белых напоминает, что в материалах дела есть копии всех согласований с подписями тех лиц, которые им занимались.
Подсудимый отмечает, что наличие отрицательного заключения любого из членов правительства не влечет за собой отмены документа — его «заворачивают» только в том случае, если отрицательное заключение дает руководитель юридической службы.
— Главное, чтобы большинство — поскольку это коллегиальное решение — было «за». Насколько я помню, на распоряжении № 383 от 17 ноября 2009 года все согласования носили положительный характер, — припоминает Белых.
Подсудимый продолжает: «Я не помню, с какого периода времени, но достаточно давно, было решено отправлять проекты нормативных актов на согласование, кроме тех структур, которые упомянуты в порядке голосования, еще и в прокуратуру. Сделано это было для того, чтобы избежать возможных протестов прокуратуры на возможную незаконность нормативных актов. Это касалось всех согласований и постановлений».
Белых не может вспомнить, работала ли эта схема в 2009 году. По его словам, это делалось во избежание возможных судебных тяжб после проверки надзорным органом — проще провести проверку сразу, чем после сдачи проекта.
— Я правильно поняла, что отсутствие положительных заключений от руководителей ответственных департаментов, кроме юридической службы, не влекло неподписание вами документа? — спрашивает прокурор.
Белых отвечает, что департамент промышленного развития в принципе не мог не одобрить проект, потому что он его разрабатывал, а представителей двух других департаментов не было в правительстве. Поэтому документ за них подписывали ответственные Щерчков или Ахмадуллин. Если бы не подписали они, то Белых все равно имел бы право подписи. Но в том случае все заключения были положительными.
Прокурор спрашивает, действовал ли экс-губернатор в интересах владельца НЛК Альберта Ларицкого при подписании этого распоряжения.
— При подписании данного распоряжения я действовал так же, как и другие члены правительства — в интересах Кировской области, — отвечает Белых.
Гособвинение интересуется, было ли известно Белых, какие лесные участки планировалось сдать в аренду Ларицкому и какое качество было у леса на этих участках. Подсудимый говорит, что участки согласовывает департамент лесного хозайства.
Экс-губернатор утверждает, что перечень участков, который планируется передать в аренду, уже включается в согласование департамента лесного хозайства, если Минпромторг утвердит заявку. «Они обязаны указать, какие участки планируется передать в аренду — не абстрактный лес, а конкретные участки», — настаивает подсудимый.
— Знал ли я конкретные участки, если их несколько десятков? Конечно, нет. Знал ли качество участков? Это качество, к сожалению, не знает никто, включая департамент лесного хозяйства и Рослесхоз. Это связано с тем, что работы по определению качества лесов осуществляются при проведении так называемого лесоустройства, которое является прерогативой собственника, то есть РФ, и требует выделения большого количества средств из федерального бюджета, которые, к сожалению, не выделяются. Поэтому о качестве леса можно говорить только предположительно, исходя из результатов старого лесоустройства, проведенного, если не ошибаюсь, в 90-е годы прошлого столетия. Поэтому в договорах аренды с лесопользователем, как правило, предусматривалось, что функции по лесоустройству и определению качества лесов берет на себя арендатор, — утверждает Белых.
Гособвинение продолжает задавать вопросы. Прокурор интересуется, известно ли подсудимому, почему документы НЛК вернулись на доработку, что, в свою очередь, вынудило Белых подписать новое распоряжение от 27 января.
Бывший губернатор отвечает, что из материалов дела ему известно, что заявка возвращена в связи с отсутствием полного комплекта документов, предусмотренного постановлением № 419, что, на его взгляд, как раз свидетельствует об отсутствии какого-то особого отношения Белых к этому проекту.
— Обвинение ошибается в том, что, как следует из материалов обвинения, именно я утвердил заявку и признал ее соответствующей приказу Минпромторга — это, подчеркиваю, функции правительства области как коллегиального органа исполнительной власти, — настаивает подсудимый.
Прокурор спрашивает, давал ли подсудимый, действуя в интересах Ларицкого, не позднее 28 января 2010 года указание подчиненным сотрудникам о направлении распоряжения вместе с заявкой-концепцией в Минпромторг.
Белых говорит прокурору, что не давал никаких указаний. «Это домыслы и ошибочные суждения обвинения», — говорит он и опять ссылается на постановлении правительства РФ № 419.
— Никаких указаний для направления заявки в министерство не требуется. Это обязаны сделать представители правительства в соответствии с законодательством, — заключает Белых.
Прокурор спрашивает, какой была средняя скорость включения проектов в список приоритетных. Гособвинение утверждает, что у НЛК, например, этот период составил пять месяцев.
Белых напоминает, что проектов было десять. Он утверждает, что с каждым годом сроки согласования со стороны правительства области могли уменьшаться из-за того, что работа над заявкой велась не в момент подачи этой заявки в департамент.
— Естественно, специалисты предприятий и департаментов обсуждали и согласовывали существенные моменты, связанные с реализацией проекта до того, как подать заявку. Поэтому говорить о том, что проект, в частности, НЛК, согласовывался с 30 сентября не совсем корректно — 30 сентября он поступил в департамент, а работа над ним, очевидно, в том числе и со специалистами департаментов, осуществлялась ранее. Это практика, — объясняет Белых.
Прокурор задает Белых новый вопрос о министре лесного хозяйства Равиле Ахмадуллине.
— Расскажите, пожалуйста, об Ахмадуллине.
— Высокий брюнет, — отвечает Белых.
— Здорово. Ваши отношения с ним, характер, работал ли он в правительстве до вас или пришел вместе с вами, был ли непосредственным вашим подчиненным, — продолжает гособвинитель.
Подсудимый рассказывает, что Ахмадуллин был назначен на должность руководителя департамента лесного хозяйства в марте 2010 года, до назначения Белых он служил в том же департаменте. Белых говорит, что он оценивает Ахмадуллино как профессионала в этой сфере, поэтому, когда в 2015 году произошло укрупнение органов исполнительной власти путем объединения департаментов, Министерство лесного хозяйства и охоты предложили возглавить Ахмадуллину.
Белых рассказывает, что департамент лесного хозяйства и его руководитель никогда не входили в зону прямого подчинения губернатора.
Отвечая на вопрос судьи, Белых говорит, что теоретически губернатор мог давать прямые указания департаментам, но на практике указания давались курирующим их заместителям, которые выполняли работу. Экс-губернатор утверждает, что на практике не существовало никаких устных указаний, а только те, что зафикисированы в протоколах совещаний.
Прокурор спрашивает Белых, кому возвращаются документы после того, как Минпромторг не утвердил заявку.
Белых отвечает, что документы возвращаются точно не ему, и предполагает, что сначала их отправляют в организационную службу, та передает копию документа ответственному департаменту, а тот уже направляет требование устранить ошибки в департамент лесного хозяйства. Подсудимый утверждает, что никаких резолюций Белых для этого не требуется, и, более того, ему о возвращении заявок даже не докладывают.
Гособвинитель продолжает спрашивать Белых. Следующий вопрос: сообщал ли когда-нибудь бывший губернатор Ахмадуллину, Щерчкову или другим лицам правительства области о своей заинтересованности во включении проектов Ларицкого в перечень приоритетных.
— Никогда. Я даже не представляю, в какой форме это должно произойти. «Я с этим мальчиком дружу, у меня есть заинтересованность в этом проекте»? — говорит Белых.
Прокурор продолжает.
— Раз уж вы меня укололи вопросом по УК «Кировлес», спрошу по другому: давали ли вы, действуя в интересах Ларицкого, Щерчкову и Ахмадуллину обязательные для исполнеиня указания обеспечить согласование перечня (Белых, ну, произнесите это слово!) высоколиквидных участков в соответствии с заявкой УК «Кировлес», — настаивает гособвинитель.
Белых говорит, что, естественно, никаких таких указаний он не давал, другое дело, как он уже говорил, власти области действительно поддерживали УК «Кировлес», и можно сказать, что к нему было особое отношение, поскольку соучредителем была область.
Прокурор продолжает задавать вопросы Белых. Гособвинитель спрашивает, влиял ли подсудимый каким-то образом на выдачу положительных заключений ответственными департаментами по «Кировлесу».
— Нет, не влиял, — отвечает Белых.
Экс-губернатор утверждает, что основным куратором был Щерчков — он активно участвовал в деятельности УК «Лесхоз».
Гособвинитель просит Белых рассказать технологию подписания распоряжений от 2011 года по «Кировлесу» — отличалась ли она от технологии подписания иных распоряжений?
Белых говорит, что все шло в соответствии с постановлением правительства № 419, законом области № 241 ЗО. Подсудимый уверяет, что точно так же готовились заключения департаментов и точно так же готовили проект согласования заключения правительства.
Прокурор спрашивает про обращение Белых, в котором говорилось о заинтересованности области в реализации проекта УК «Кировлес».
Подсудимый отвечает, что уже говорил про письмо на первом заседании — оно действительно не является обязательным документом, но экс-губернатор и правительство решили при подаче заявки на проект, который имеет существенные отличия от других проектов, делать сопроводительные письма. Письма делались также по проекту «Северо-Западной лесной компании».
Белых утверждает, что в письме про «Кировлес» речь шла лишь о том, что проект несет социальный характер, потому что создавался на базе банкротящегося предприятия, к тому же область была его соучредителем. Экс-губернатор говорит, что людям нужно было сохранить работу, а области — инфраструктуру.
Белых не может припомнить, кем точно было подготовлено обращение. Он предполагает, что департаментом лесного хозяйства или промышленного развития. По словам подсудимого, об этом говорится в самом письме, сам Белых этого не помнит. Он также затруднился ответить, кто инициировал подготовку этого обращения.
Прокурор спрашивает подсудимого, давал ли тот указания Ахмадуллину о передаче в аренду «Кировлесу» 36 лесных участков на 49 лет.
Белых опять объясняет, что никаких указаний, как и в случае с НЛК, он давать не мог — для этого существует процедура, и все проходило в соответствии с ней.
Тогда гособвинитель спрашивает, мог ли Белых инициировать исключение проекта из перечня приоритетных.
Подсудимый объясняет, что не мог, поскольку у него не было для этого данных — он не контролирует соблюдение договоров аренды или реализацию инвестпроектов.
— Вы все время употребляете «мы». «Мы» — это кто? — спрашивает прокурор.
— Те, кто принимали участие в коллегиальном обсуждении ситуации по проекту. Это могло быть рабочее совещание, в котором обязательно участвовали руководители соответствующих отраслевых департаментов и курирующие эти направления заместители председателя правительства, — отвечает Белых.
Прокурор предлагает Белых подробнее поговорить о его заместителе Щерчкове.
Подсудимый рассказывает, что знаком с ним с середины 90-х годов. Щерчков был одним из немногих, кто приехал в Кировскую область, чтобы работать вместе с Белых.
Гособвинитель спрашивает, встречался ли Белых с Щерчковым, чтобы через него передать требование выплатить деньги «за уже выполненные действия в пользу организации Ларицкого».
Белых отвечает, что такого не было. Он говорит, что даже если бы у него возник преступный корыстный умысел, то он бы не стал использовать посредника.
— Для того, чтобы потребовать какое-либо вознаграждение за уже совершенные услуги, мне точно не потребовался посредник, с которым я общался в приятельском формате совершенно спокойно. Более того, я думаю, что это внесло бы некий диссонанс в наши отношения с Ларицким, когда он услышал бы эту просьбу от меня якобы через постороннего человека, — уверяет Белых.
— Вам Ларицкий когда-нибудь подарки делал? В связи с чем? — спрашивает прокурор.
— Подарки, не выходящие за рамки, предусмотренные законом: на дни рождения, Новый год — так же, как и я, делал подарки многим своим знакомым. Как правило, сувениры, или продукцию, которую мы выпускали за счет личных или внебюджетных средств, — отвечает Белых.
— Вы получали от Ларицкого 200 тысяч евро? — спрашивает гособвинитель.
— Нет. Нет, не получал ничего, никаких денежных средств, — снова повторяет Белых.
Гособвинитель задает Белых вопрос — почему тот назвал показания Щерчкова оговором? Прокурор спрашивает, какой смысл близкому человеку оговаривать Белых.
Экс-губернатор отвечает, что может только предполагать.
— Говорят, что за деньги можно купить все: можно купить здоровье, можно купить интересы. За деньги нельзя купить хорошего друга, хотя его за деньги можно продать. Я думаю, это мое предположение, что Щерчков действительно мог получить какое-либо вознаграждение за ту работу, которая осуществлялась. Возможно, это было установлено правоохранительными органами. Из материалов дела видно, что были возбуждены дела, уголовные — в отношении Ларицкого, Сысолятина и Щерчкова, которые после дачи показаний Щечркова на меня были прекращены. Я могу только догадываться о том, что так повлияло на человека, которого я считал своим другом и заставило его оговорить меня. Возможно, страх уголовного преследования, возможно что-то еще, — предполагает Белых.
Прокурор спрашивает Белых про показания Сысолятина — мог ли он передать деньги Щерчкову.
— Такое могло быть, — отвечает Белых.
— А Сысолятин мог быть осведомлен о том, что эти деньги были для вас? — спрашивает прокурор.
— Не мог, потому что эти деньги мне не предназначались. Другое дело, что Щерчков и Ларицкий несколько раз меняли свои показания. В конечном итоге Сысолятин мог сказать, что эти деньги предназначались для меня, хотя это не соответствует действительности, — отвечает Белых.
Гособвинитель спрашивает, почему в кабинете Белых были установлены камеры.
Подсудимый отвечает, что они были установлены еще задолго до того, как он стал губернатором и его не интересовало, где эти записи остаются, поскольку ничем незаконным или неприличным он никогда не занимался.
Белых предполагает, что камеры мог установить департамент информационных технологий или хозяйственная служба. Точно экс-губернатор этого не знает.
Затем прокурор спрашивает, нужен ли пропуск для входа в здание правительства.
— Нужен, — отвечает подсудимый.
Белых спрашивают, кто курировал вопросы благоустройства города.
Экс-губернатор отвечает, что это входило в компетенцию муниципалитетов, а не правительства, но по распоряжению Белых в 2010-2011 году была создана рабочая группа по благоустройству. Группу возглавлял сам Белых.
Прокурор задает вопрос, закладывались ли в бюджет Кирова деньги на ремонт фасадов. Белых отвечает, что они не могли закладываться в бюджет города, поскольку такие расходы считаются нецелевыми.
Теперь прокурор расспрашивает про фонды — отделение «Военно-исторического общества», фонд «Вятка» и Фонд поддержки инициатив губернатора Кировской области.
Белых рассказывает, что в поддержку инициатив деньги вносились только от него самого, в «Военно-историческое общество» и «Вятку» деньги принимались безналичными переводами. Белых предполагает, что возможность внесения наличных была, но у него такой необходимости не было.
После этого прокурор спросил об эпизоде, когда Белых отправил свою подчиненную Катанкину для того, чтобы получить 50 тысяч евро от немецкого бизнесмена Зудхаймера.
— Это было неправильно, но никакой коррупции или взятки в этом не было — корыстных умыслов не предусматривалось, — говорит Белых.
— Напомните, как вы познакомились с Зудхаймером? — спрашивает прокурор.
— Затрудняюсь сказать по дате, был 2013 год. Мне его привел в кабинет Ларицкий, представил как нового собственника НЛК, — отвечает Белых.
Знакомство, говорит Белых, носило формальный характер. Подсудимый говорит, что с ним он общался гораздо реже, чем с руководителями других предприятий — этому способствовало и то, что Зудхаймер опасался появляться на территории России.
Экс-губернатор рассказывает, что его отношения с Зудхаймером были рабочими, как и с другими предпринимателями. Белых утверждает, что Зудхаймер очень плохо представлял, как фунционирует государственная система в России — а именно налоговые и другие службы. Например, бизнесмен считал, что все федеральные структуры на территории региона подчинены губернатору, поэтому обращался к нему с вопросами, которые не входили в его компетенцию.
—Поэтому, когда возникала речь о какой-то помощи, я, как правило просил, чтобы ко мне приехал какой-то менеджер с предприятия, который хотя бы понимает, о чем идет речь, — отвечает Белых.
Прокурор спросил, зачем Белых встречался с Зудхаймером.
Подсудимый говорит, что встречался с сотнями предпринимателей для обсуждения текущей деятельности предприятия, поскольку был заинтересован в улучшении инвестиционного климата региона.
— Встречался со всеми, в том числе и с Зудхаймером, — говорит Белых.
— Цель вашего общения конкретно с Зудхаймером? — спрашивает гособвинитель.
— Текущие вопросы о функционировании предприятия.
— Какие вопросы он перед вами ставил и какое взаимодействие вы могли оказать?
— Было несколько блоков вопросов, которые с разной степенью регулярности озвучивались.
Белых утверждает, что Зудхаймер ставил перед ним вопросы взаимоотношения предприятий с налоговыми службами. Бизнесмен считал, что проблемы с налоговыми службами должны лежать на предыдущем владельце. Белых же объяснял ему, что это бремя лежит на предприятии.
После этого Белых начал пересказывать эпизод, в котором он предложил Зудхаймеру площадку в виде здания областного правительства, где бизнесмен может обсудить проблемы с налоговой, а также про процедуру продажи доли области в «Кировлесе».
— Кто был инициатором общения? — спрашивает прокурор.
— Ну конечно Зудхаймер. Вопрос функционирования котельной или реализации проекта — понятно, что это вопросы предприятия, — отвечает Белых.
— У вас возникала необходимость общения с ним когда-нибудь?
— Наверное, возникала, в том числе когда возникали вопросы деятельности УК «Лесхоз», потому что там мы были сособственниками — область и он. Поэтому мы должны были принимать какие-то совместные решения. Это было крайне редко, — отвечает подсудимый.
Прокурор спрашивает, в каких формах происходило общение между бывшим губернатором и бизнесменом. Подсудимый ответил, что они общались через телефон и лично.
— В баню мы не ходили, — добавляет Белых.
— Не ходили? — спрашивает прокурор.
— Нет, у меня высокое давление, врачами не рекомендуется. Периодически меня Зудхаймер приглашал в какие-то поездки или отдых, я вежливо отказывался.
— Увеселительные заведения, заведения общепита, предоставляли для вас площадку для общения с Зудхаймером?
— Страшно сказать, но общепит — да. Дело в том, что у меня не в каждом городе есть офис для ведения переговоров, поэтому встречались в кафе, в лобби отеля — в таких форматах. Но это не увеселительные заведения.
— А в увеселительные?
— Нет. Вы его видели, Зудхаймера?
— Нет, но надеюсь увижу.
— Вот когда увидите, поймете, можно ли с этим человеком веселиться.
Прокурор утверждает, что Зудхаймер после встречи с Белых приобрел пакет акций, и спрашивает, не связано ли это.
— Мне сложно оценивать уровень умственных способностей Зудхаймера, но во время нашей встречи не было сказано ничего, выходящего за рамки приветственных слов при первой встрече предпринимателя и главы региона. Никаких обещаний покровительства, ничего не было сказано вообще. Можно лишь предположить, что Зудхаймер мог получить неизгладимое впечатление, поскольку раньше он никогда не вел проиводственный бизнес в России, — отвечает Белых.
— Присутствовал ли Зудхаймер на совещании в правительстве по вопросам реализации инвестиционных проектов 25 июля 2013 года, 15 ноября и 10 декабря?
Белых говорит, что на каком-то, возможно, Зудхаймер присутствовал — все это есть в протоколах. Подсудимый отметил, что чаще всего на совещаниях присутствовал менеджмент НЛК.
Судья Татьяна Васюченко говорит, что сегодня она дежурит по арестам, поэтому заседание пора завершать. Прокурор отчитывается, что она задала Белых 50 вопросов, осталось задать еще 50 вопросов. Гособвинитель говорит, что на следующем заседании показания будет давать только Белых. Больше никого другого в суд вызывать не будут.
После того как закончится допрос Белых, прокурор вызовет в суд Ларицкого, который сейчас находится в московском СИЗО-2. Планируется, что прокурор будет работать с ним весь день или дольше. Следующим после Ларицкого будет давать показания Зудхаймер и его племянник.
Очередное заседание назначено на 27 сентября.
Экс-губернатор попросил суд, чтобы первой допросили его невесту Екатерину Рейферт, которая до выступления в суде не может получить свидание с Белых и разрешение на брак, потому что она находится в статусе свидетеля.
Прокурор возражает, потому что для этого сперва необходимо завершить допрос Белых. Судья говорит, что у нее нет полномочий заставить прокурора изменить очередность допросов в суде.
— У меня складывается ощущение, что обвинение мешает человеческому счастью! Свадьба — это святое! — восклицает Белых.