Максимальный срок ареста в штрафном изоляторе колонии (ШИЗО) составляет 15 суток, однако Латыпову под надуманными предлогами руководство колонии постоянно продлевало арест. Таким образом администрация пыталась заставить заключенного отказаться от своих заявлений о пытках, которые он передал в прокуратуру, рассказал заключенный.

Руслан Латыпов: «Сначала я попадал [в ШИЗО] на относительно маленькие сроки — на 30, 45, 70 и 85 дней (это безвылазно). Поводы были самые разные — не поздоровался, не заправил кровать, ругался матом. Спорить и доказывать что-то было бесполезно. Помню, говорю на комиссии: какое матерное слово я произнес? Когда? Никто не хотел ничего объяснять. И потом в 2011 году уже попал надолго... Максимально содержать человека в одиночестве на таких условиях могут по закону 15 суток, но они все время продлевали и продлевали по новым основаниям».

Камеру изолятора Латыпов описывает как «каменный мешок» с железной дверью и голыми стенами. Его выводили на прогулки, от которых заключенный зачастую отказывался, особенно в мороз, потому что у него не было зимней одежды и обуви.

«Если я отказывался [от прогулки], они забирали из камеры все. Вообще все, включая трусы, носки и туалетную бумагу. Я оставался в голых стенах абсолютно голый. Железную дверь камеры (моя была номер 19) открывали настежь (но оставалась решетчатая, чтоб не сбежал). А по диагонали от моей камеры была дверь входная в корпус, ее тоже открывали. Это чтобы мороз прямо на меня шел. Они думали, что я простужусь, умру, и дело с концом. Единственный способ согреться — дотянуться до труб отопления. Они располагались высоко и накалялись до предела. Я прыгал, но иногда неудачно, и получал сильные ожоги»

По словам Латыпова, пытка холодом обычно продолжалась около недели. Одновременно его морили голодом. И почти все время — пытали громкой музыкой: «В карцере был динамик. И с утра до вечера на бешеную громкость включали музыку. У меня вот и медицинские документы — редкая болезнь. Такая развивается только у профессиональных диджеев. У меня все время звенит в ушах. А тогда в камере я вообще спать не мог (ночью звука не было, но в голове он звучал)».

Источник: «Заключенных, отстаивающих свои права в тюрьме, подвергают пыткам» («Московский комсомолец»)